Человечество векторы и траектории будущего философия (7 видео)

Содержание

ФИЛОСОФИЯ О БУДУЩЕМ ЧЕЛОВЕКА И ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
СОВРЕМЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ О ПРОГНОЗАХ И ПЕРСПЕКТИВАХ БУДУЩЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Человек будущего
💡 Видео

Видео:Математика это не ИсламСкачать

ФИЛОСОФИЯ О БУДУЩЕМ ЧЕЛОВЕКА И ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Проблема будущего всегда была в центре внимания философов различных школ и направлений. Специфика будущего заключается в том, что с одной стороны это «реальность в потенции», реальность, которая только должна наступить, а с другой стороны, спираль истории идёт не только от прошлого через настоящее к будущему, но и как бы возвращается к старому, но это не просто возвращение к прошлому, а «движение» будущего в сторону настоящего.

Оценки настоящего, а в особенности будущего, варьируются от крайнего пессимизма до абсолютного оптимизма. Многообразие мнений, моделей и прогнозов отражает ту сложную проблемную ситуацию, те реальные условия, в которых находится сегодня общество и человек, ситуацию, в которой общество должно доказать наличие гуманистического потенциала, а человек проверяется на право действительно называться Человеком.

Именно, в переломные периоды будущее как бы отрывается от прошлого, теряется преемственность между этапами истории, ломаются одни устои и основы и должны возникнуть новые. Человечество как бы стоит на перепутье, по какой дороге пойти, что выбрать в качестве приоритетных ценностей?

Своеобразие человеческой жизни заключается в том, что «мир человека» охватывает две относительно автономные, хотя и связанные между собой сферы: 1) внешний материальный мир — природа, общество, другие люди,- в который индивид причинно включён в качестве элемента природного и социального целого; 2) внутренний личностный мир индивида, самоценный микрокосм. Не случайно, философия различает человека как субъекта, носителя целенаправленной деятельности и человека как страдающего, переживающего существа, экзистенция которого имеет самостоятельную ценность.

Различие двух сфер человеческой жизни, а главное их отрыв друг от друга и является одной из причин многообразия подходов к оценке будущего человека. Экзистенциальная философия, в качестве объекта исследования рассматривает внутренний мир человека, в его отрыве от социальных путей развития.

Экзистенциалисты пришли к выводу, что кризисная ситуация современной истории показала неустойчивость, хрупкость, конечность существования не только отдельной личности, но и всего человечества. Будущее человечества озарено сознанием собственного несовершенства. Немецкий философ-экзистенциалист К. Ясперс, например, прямо заявил, что человек стоит перед альтернативой: либо гибель всего человечества, либо коренное изменение человека. Человек уже не может распоряжаться ни самим собой, ни своей судьбой — он марионетка в руках могучих сил, которые поступают с ним как им заблагорассудится. Рушатся идеалы, даже обыденные вещи восстают против своего хозяина.

Трагедия человеческой жизни заключается в том, что будущее человека неразрывно связанно с будущим общества в котором он живёт. Но живя в обществе, человек должен думать, как думают другие, жить как живут другие и в конечном итоге он теряет своё «я», свою человеческую сущность. Жизнь человека, по мнению экзистенциализма, должна быть абсурдной, ибо только абсурдный бунт, бунт, лишённый логики позволяет личности смело смотреть на события, которые происходят вокруг него.

Противоположную точку зрения занимает представитель биологической разновидности философской антропологии Тейяр де Шарден. Согласно его учению, человек воплощает в себе развитие мира, являясь осью и вершиной эволюции. Будущее человека представляется философу как безостановочное преобразование биологии, психики и генетики Человека. Человечество находится только в начале пути восхождения к «самым радужным, многоцветным пластам жизни». Оптимизм позиции Тейяра де Шардена объяснится его упрощенным взглядом на социальное бытие человека, что даёт возможность философу избежать анализа социальных причин потери в конечном итоге могут помешать столь оптимистическому варианту развития человека и человечества. Такой подход характерен не только для концепции Тейяра де Шардена, но и для многих других представителей философских направлений, абсолютизирующих роль биологических тенденций в развитии человеческого индивида и рода.

Если для концепций биологизаторства проблема будущего не является основной, ибо они анализируют внутренний мир человека, богатство его переживаний с точки зрения настоящего, «пребывания в определённом месте пространства и времени», то концепции социологизаторства, абсолютизирующее социальные основы человеческой жизнедеятельности, выдвигают проблему будущего человечества на одно из первых мест.

Одной из разновидностей социологизаторства является «технократизм». Для концепций «технократизма» человек, прежде всего, элемент технических структур, он всего лишь «винтик» производящий машины, которая при любых условиях заставит его «вертеться» должным образом. С точки зрения последователей технократизма будущее человечества связано с развитием технотронного общества, в котором основные функции производства будут выполнять машины. Для человека остаются две альтернативные функции: или быть пассивным исполнителем «воли машины», приносить жертвы ради технического совершенства; или постепенная деградация вследствие замены его физических и умственных действий, деятельностью технических объектов.

Конечно «технократы» понимают, что техника без людей — ничто. Но их концепция предполагает весьма ограниченное и упрощённое представление о личности. «Технократизм» не учитывает в должной мере то обстоятельство, что в системе «человек — техника» индивид выступает как центральное, главное звено управления; технический объект является орудием труда, средством, включённым в человеческую деятельность. Развитие этой системы должно происходить с учётом психофизических свойств личности. Будущее техники — это помощь человеку в его преобразовании мира, освобождение от тяжёлых форм деятельности, развитие способностей и расширение диапазона возможностей человеческого индивида.

Особое место, среди социологизаторских теорий будущего, занимает концепция «нового человека», которая почти шестьдесят лет господствовала в нашей отечественной философской литературе.

Свои истоки эта концепция имеет в философии Нового времени. Так, английский философ Дж. Локк считает, что человек — это существо, состоящее из души и тела. В своей работе «Мысли о воспитании» английский философ приходит к выводу, что человек становится таким, как его воспитали, поэтому ребёнок в глазах воспитателя — «как чистый лист бумаги или воск, из которого можно вылепить или сформировать всё что угодно».

Идеи Дж. Локка нашли своё отражение в философии французского Просвещения, работах Ж.-Ж. Руссо. В своём трактате «Эмиль, или о воспитании» философ отстаивает положение о том, что социальная среда является определяющим фактором в развитии людей. Необходимо создать условия и тогда возвратятся патриотизм, мужество и другие позитивные нравственные качества людей.

Практика строительства социализма показала, что идея о «новом человеке» нашла своё отражение в идеологии и в социальной философии. Сторонники концепции «нового человека», исходя из того, что новые социальные отношения рождают новых людей, в конечном итоге, полностью отказались от анализа природных основ развития личности. Социально уровняв людей, приписав не принадлежавшие им социальные качества, идеалы, такие социальные чувства, как милосердие, сострадание объявили принадлежностью облика старого мира, как проявление политического «либерализма» несовместимого с коммунистическими идеалами будущего.

Концепция «нового человека» опиралась на ряд теоретических догм, иллюзий, от которых социальная философия неизбежно должна отказаться. Прежде всего, это жестокая детерминация жизнедеятельности человека социальными отношениями, эта точка зрения рождает иллюзию подчинённости развития человека изменениям социальной среды. Вторая идея — это теория всевоспитуемости человека. Не случайно сторонники этой концепции предлагали воспитывать «нового человека» с детства, положив в основу постулат, что в обществе созданы все возможные условия и предпосылки (т.е. высокая степень развития производительных сил и общественных отношений), обеспечивающие высокий духовный уровень культуры и морали.

Третье — это создание усредненной модели человека, модели чисто социальной, лишённой какой-либо роли в процессе общественного развития, кроме как быть единицей физического труда, «рабочей силой». Модель будущего человека — это модель личности-конформиста, умеющего приспосабливаться; думать одно, говорить другое и делать третье; молчать или одобрять.

Если человек есть результат влияния внешних условий, а человеческая природа столь изменчива, то развитие общественных отношений вело бы к постоянному перевоплощению людей, человек лишался бы права выбора в этих условиях, а проблема свободы считалась излишней. Анализ процесса развития человека вне акцента на природные основания его существования, учёта избирательного отношения к внешним условиям ведёт к превращению индивидуальной структуры бытия человека в новую абстракцию.

Несмотря на различия в подходах, все ниже перечисленные концепции имеют две общие характерные черты: 1) упрощённое понимание человеческого бытия, основанного на игнорировании биологической или социальной сторон жизнедеятельности личности; 2) построение на научной, лишённой реальной основы, модели человека, модели, не только не отражающей объекта исследования, его качественной неповторимости, но и нередко тенденциозно искажающей.

Концепция будущего человека и человечества органично вплетена в систему глобальных проблем современности, ибо глобальная триада: мир — человек — природа смыкается с другой: человек — человечность — человечество. Глобальные проблемы современности диалектически взаимосвязаны, их единство и взаимодействие выявляет их социальную направленность, что и делает их необходимым элементом всех проектов будущего человечества и человека.

Научно-философские концепции будущего должны учитывать взаимодействие между интерсоциальными общностями, государствами, регионами и тогда мы говорим о решении интерсоциальных глобальных проблем; об отношении между человеком и различными социальными образованьями и тогда речь идёт о антропосоциальных проблемах; о взаимодействии человечества и природы и тогда встает вопрос о экологии.

Все эти проблемы оказывают непосредственное влияние на будущее человечества, перспективы его развития. Вместе с тем современная ситуация в мире, чреватая самоуничтожением человечества, настоятельно требует и решения проблемы войны и мира, научной обоснованности фундаментальных ценностей человеческого бытия.

В то же время проблема будущего человека приобретает и самостоятельное значение. От того как будет развиваться система человек- человечество, каким предвидеться будущее человечества во многом зависит тактика и стратегия решения глобальных проблем современности. Анализ специфических условий современного существования человека позволяет сформулировать и вычислить те задачи и ценности нашего времени, которые в наиболее общих чертах признаются сегодня подавляющим большинством человечества и которые могут служить своеобразными нормами для любой теоретической и практической деятельности. Таким образом человек в своём многомерном существе, в своих жизненных потребностях и возможностях, социально значимых чертах и качествах может и должен служить критерием решения проблем современности.

Человек — это сложное иерархическое образование, включающее биологический и социальный уровни. Таким образом человек имеет не двойственную биологическую и социальную, а интегральную социальную природу. Социальное как бы вытекает из биологического, которое накладывает свой отпечаток на социальные качества личности. Социальное, в свою очередь управляет биологическим и представляет собой интегральное целое.

Для человеческой личности значимыми являются не только предметы и явления, удовлетворяющие его потребности как субъекта социальной деятельности, элемента социальной организации, но и чувствующего, переживающего, страдающего существа: собственное здоровье и уровень образования, смысл жизни и страх перед смертью, сочувствие и сострадание других, своё внутреннее бытие и счастье и т.д.

Становление человеческого индивида определяется уникальной динамикой двух противоположных тенденций. С одной стороны, каждый человек стремится быть универсальным субъектом, чья сфера деятельности ограничивается субъективными возможностями. С другой стороны, индивид остаётся элементом целого, выступает объектом социального управления. Процесс развития и проявления человеческого «я» не может быть бесконечным , ибо он должен быть ограничен потребностями общества. Но в то же время это ограничение не должно быть абсолютным, ибо личность должна иметь свободу выбора для проявления своих возможностей и способностей субъекта, иметь право исходить из своих внутренних убеждений и оснований. Только в этом случае возможно движение общества по пути к прогрессу, развёртыванию своего гуманистического потенциала.

Большинство философских концепций подчёркивают, что будущее человека связанно с процессом возвышения роли человека в обществе и мире. Возвышение — это сложный и противоречивый процесс.

С одной стороны, общество заинтересовано в реализации заложенных в человеке возможностей, в проявлении его индивидуальных качеств, но, с другой стороны, — со стороны общества постоянно действует давление на личность, если та «не вписывается» в требуемую «модель». Концепции будущего, в следствии этого, признают обязательность свободы выбора человека и в то же время учитывают многовариантность общественного развития. Но в том и другом случае утверждается приоритет ценностей человека, утверждения новых форм гуманизма. Гуманизм при этом выдвигается философами в качестве нормы человеческой солидарности, как основы для разрыва конфликтов и конфронтации.

Подведём итог вышеизложенного. Решение проблемы войны и мира, охраны окружающей среды, принимаемые государствами меры по предотвращению экологических кризисов, приоритет общечеловеческих ценностей над классовыми и национальными дают возможность социальной философии сделать вывод, что человечество как род будет сохранено. В связи с этим обращаясь к будущему рода человеческого, мы должны быть предельно осторожными, стремясь решать только те вопросы которые не терпят отлагательства, и воздерживаясь от всего, что может принести вред будущему. Необходимо отказаться от социальных утопий и технократических иллюзий, которые мешают реально оценивать размеры надвигающихся кризисов, их последствия.

Общество само решает, быть ему человечным или тоталитарным. Внедрение в социальную практику такого понимания развития, в котором заранее определяются и «этапы» и «конечная цель», не могло достигнуть положительного результата, поскольку не учитывались возможности и желания самого человека.

Если в ходе социальных прогнозов не придавать значение индивидуальному бытию личности, разнообразие способов человеческого существования признается проблемой, не заслуживающей особого внимания. В конечном итоге, такая позиция приводит к идее полной подчинённости будущего человека будущему социального целого, а место и роль человеческой личности в общественном развитии не учитывается. Социальное предвидение должно быть ориентированно не только на степень осуществления человеком своих функций как элемента социальной структуры, главной производительной силы общества, но и уровень учёта обществом потребностей и логики развития индивидуального бытия, ориентированного не столько на «иметь», сколько на то, чтобы «быть».

Признание обществом ценности каждого отдельного человека, позволяет действительно сконцентрировать внимание на гармоничное развитие системы «человек — общество — мир», при котором явно обнаруживается значимость для отдельной личности таких явлений, как: демократия, свобода, благо, справедливость, здоровье и т.д.

Видео:Будущее человеческого мозга и искусственного интеллекта. Т.Черниговская, А. Каплан и Т. ГавриловаСкачать

СОВРЕМЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ О ПРОГНОЗАХ И ПЕРСПЕКТИВАХ БУДУЩЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Мы живем в сложных, тревожных и неопределенных условиях. Мир резко изменился и продолжает меняться, и поэтому, безусловно, хотелось бы знать вектор, определяющий магистральное направление в широком спектре изменений. Идея прогресса, так долго согревающая сердца и умы людей, оказалась мифом. Во-первых, прогресс коснулся лишь науки, техники, технологий, но отнюдь не затронул сферу социальную, а тем более, духовную. Более, того, научно-технический прогресс обернулся социальными, политическими, экономическими и духовными трагедиями, коснувшимися всех и каждого.

На повестку дня поставлен вопрос не о светлом прогрессивном будущем, а о возможности будущего вообще. А. А. Зиновьев подметил существенную для всех людей потребность верить в будущее и хотя бы в общих чертах его себе представлять. Пожалуй, в аспекте веры – это то, что касается всех людей, и во все времена это существенная особенность человека. Вот как сам А. А. Зиновьев об этом говорит, причем говорит в применении к людям “светлого будущего”, которое утрачивает эту веру: “Жизнь людей зависит от того, как они представляют себе будущее не только свое и своих близких, но и своих потомков, и даже всей человеческой общности, к которой они принадлежат.

Для многих даже будущее всего человечества есть важный фактор их бытия. Люди в прошлом переносили страшные страдания благодаря вере в небесный рай религии, а в ХIX и ХХ веках благодаря вере в земной рай. Мы же лишены такой веры в будущее. Более того, мы живем с уверенностью в том, что нас и наших потомков не ждет в будущем ни земной рай при жизни, ни небесный рай после смерти. Мы живем в страхе перед ужасами будущего. Надо вернуть людям веру в лучшее будущее” [3, с. 712-713].

Духовная элита современного человечества интенсивно занялась поисками вариантов возможного будущего. Довольно значительное число мыслителей пришли к неутешительному выводу: будущего у человечества нет, если оно будет развиваться в том же духе, как это происходит; в лучшем случае человечество протянет еще 40-60 лет.

К счастью, не такими пессимистами оказались другие, которые убеждены в том, что “люди будут продолжать использовать свои врожденные способности и разум для того, чтобы создавать правила, которые служат их долгосрочными интересами и потребностями. Человеческие существа делали это на протяжении десятков тысяч лет, поэтому было бы странным, если бы прекратили так поступать в конце ХХ в.” [7, с. 335].

В. И. Вернадский обосновал теорию ноосферы как объективно и необходимо выстраивающейся на основе биосферы сферы разума. Обнадеживает и убеждение в том, что “пока мы можем представить себе другие альтернативы, еще не все потеряно; пока мы можем советоваться друг с другом и вместе планировать, есть еще надежда” [5, с. 484].

Конечно же, мы просто обречены осознавать, в каком обществе мы живем, что наша общественная жизнь ухудшилась, что люди “ведут себя саморазрушающим образом и что им нужно активно работать над воссозданием норм своего общества посредством дискуссий, доказательств, культурных аргументов и даже культурных войн [5, с. 340].

В современном обществе все большую роль играют новые, или высокие, как говорит Д. Нейсбит, технологии: компьютерные, генные, нанотехнологии. Человечество заворожено их успехами и поэтому либо боготворит их, либо ненавидит, ужасаясь последствий, но в обоих случаях относясь к ним неразумно. Высокие технологии должны быть сопряжены с глубокой гуманностью, и тогда они станут служит нам, а не уродовать нас, считает Дж. Нейсбит [см. 4] “Обсуждение и публичное понимание повышают наши шансы действовать мудро и осмотрительно в виде нарождающихся генетических технологий” – заявляет Дж. Нейсбит [4, с. 170].

Во все времена великие представители человечества пытались представить себе, каким будет будущее общества. Пока общественная жизнь была относительно здоровой, будущее рисовалось в радужных тонах, и это нашло свое выражение в оптимистических моделях, которые представлены в социальных, технократических, социалистических и коммунистических утопиях (Платон, Т. Мор, Т. Кампенелла, Т. Мюнцер, Ф. Бэкон, Р. Оуэн, К. Маркс, Ф. Энгельс).

По мере ухудшения здоровья общества, увеличения его социальных, экономических, политических и духовных недомоганий, происходило некоторое отрезвление, в XX веке появились обескураживающие и даже шокирующие модели возможного будущего: Д. Оруэлл, О. Хаксли, Н. Замятин продемонстрировали логическое завершение коммунизма и капитализма, в равной мере “непривлекательные и неприемлемые” (Д. Оруэлл “1984”; Н. Замятин “Мы”, О. Хаксли “О дивный новый мир”).

С крушением коммунизма выстраиваются в определенной мере “деидеологизированные концепции будущего”. Среди них следует обратить внимание на концепцию А. А. Зиновьева, известного и крупного философа второй половины. ХХ и начала ХХІ вв., поскольку он очень хорошо, “изнутри” знал и коммунизм, и капитализм. В своих работах “На пути к сверхобществу” и в социологически-футуристическом романе “Светлое будущие” А. А. Зиновьев говорит о будущем “сверхобществе” как таком социальном устройстве, которое лишается черт социальности и по существу выходит за пределы общества, превращается в монстра. Это “будущее общество есть общество не только моральных, психических и интеллектуальных уродов, каким уже является наше общество, но и уродов физических. Атомные испытания, искусственные продукты питания, отравленная природа, бактериологические, генетические и прочие эксперименты тому причина” [3, с. 733].

М. Веллер в духе идей синергетики обосновывает в своем футурологически-философском сочинении “Кассандра” мысль о неизбежности разрушения современного общества самими людьми для возникновения принципиально новой общности, отвечающей законам установления в мире новой системы со всеми ей присущими атрибутами.

Именно поэтому человек и наделен сверхизбыточной энергией, которую он и воплотит во взрыве или подрыве общественного организма как уже устаревшей и разрушающейся системы. Ф. Фукуяма пишет о “великом разрыве”, переживаемом современным человечеством, в котором также содержится идея завершения нынешней истории, конца ее, и дает характеристику человека, “последнего человека” как он выражается в этой истории, наделенного тимотическим началом, утрачиваемым в условиях современности.

Э. Фромм, выдающийся мыслитель ХХ в. в целом ряде своих произведений проводит мысль о том, что действительной, подлинной настоящей истории как подлинно человеческом бытии, люди еще не изведали, они живут в предистории, каннибальской, по его характеристике.

К. Маркс также предполагал, что только в будущем человечество сможет жить по-человечески, только в коммунистическом будущем начнется подлинная история. Заметим, что Э. Фромм отчасти разделял марксистские идеи. Именно Э. Фромм, философ и психолог, диагностировал современное общество как нездоровое, больное.

Что привело человечество к разрыву, концу истории, к болезненному состоянию, которое выразилось в отчужденности людей от природы, общества и самих себя, в дегуманизации, морально-нравственной деградации, в деградации разумности, и в итоге – в утрате человечности?

Э. Фромм, поставивший диагноз современному больному обществу и убежденный в возможности воссоздания, реанимации здорового общества, предупреждал: “дегуманизированный человек очень скоро утрачивает не только чувства, но и разум, а в безумии своем – даже инстинкт самосохранения” [6, с. 299].

Человек человеку становится роботом, человек умирает как человек, констатирует Э. Фромм.

Весь генетический пул человечества может быть изменен, вторит ему Дж. Нейсбит, человек может быть превращен во что угодно. Последний человек остается в предистории общества по мнению Ф. Фукуямы. Причины кроются в организации общества во всех аспектах его существования. В экономике – это безудержная и оголтелая погоня за прибылью, которая привела к тому, что экономика переросла свое прямое назначение – служить удовлетворению жизненно важных потребностей людей и стала обслуживать их нездоровые сверхпотребности. В политике возобладало стремление к власти во имя самой власти. В социальной сфере ослабление связей, их деструкция и извращение. Сокрушительное падение осуществляется в духовной области: деморализация, отчуждение, нарастание агрессии, культ наслаждения пронизали искусство, наука утратила всякие нравственные компоненты и превратилась в самоцель. Сдала свои позиции религия, сосредоточившись на области культа и организации и оставив на периферии веру в ее духовном средоточии.

Вырвалась из-под власти человека техника, а у человека не хватило мудрости и мужества удержать ее в качестве средства, положив ее пределы и меру.

В целом можно констатировать согласившись с А. А. Зиновьевым, что во второй половине ХХ века были утрачены представления о мере во всех сферах деятельности людей началось безудержное и тотальное нарушение меры, которое стало нормой [3, с. 524], а значит меру как способ и условие нормальной жизни перестали принимать во внимание. с. Веллер также отмечает эту безмерность, когда пишет об отъявленном гуманизме, о безграничной свободе, перекосивших и изуродовавших социальную и нравственную сферу. Людям предоставили возможность наслаждаться сверх меры, потреблять сверх меры, развлекаться сверх меры, реализовывать себя во всем и всюду сверх меры.

В нашу жизнь ворвалась техника, меры применения которой мы не знаем и не хотим знать. Так, “интеллектуальная техника вторглась в такие сферы, где совершенно не нужна. Жизненно важные проблемы в этих сферах суть не математические и технические задачи … Обычный человеческий ум тут более, чем достаточен. Решающую роль тот играют желания и воля контрагентов, а не отыскание неких оптимальных вариантов. Использование интеллектуальной техники тут создает иллюзию важности ума, маскирует банальность дела и дает оправдание бесчестных поступков. Серьезные исследователи давно установили, что в девяноста случаях из ста, когда применяется сложнейшая интеллектуальная технология, без нее, в принципе, можно обойтись. … ни в каких компьютерах и ни с какими эмпирическими данными не выработаешь научное понимание общества. Тут нужен не компьютерный ум, представляющий собой гипертрофию лишь отдельных свойств человеческого интеллекта, причем самых простых, а ум совсем итого типа, ум творческий, широкий, многогранный, гибкий, диалектический. Компьютерное мышление убило живую ткань познания и творчества. В искусственный интеллект человечество загрузило огромную массу глупости, невежества, мракобесия. В понимании своего общества, своей жизни и самих себя мы оказались на уровне наших первобытных предков” – с горечью резюмирует А. А. Зиновьев [3, с. 602-603].

Безмерное стремление все модернизировать выразилось в наивную и опасную идею о том, “что современный прогресс должен идти не по пути приспособления его достижений к человечеству, а по пути приспособления человека к его достижениям” [3, с. 523].

Перенасыщенность информацией посредством одинаковой интеллектуально-информационной техники нивелирует наши природные различия и снижают интеллектуальный уровень. В принципе люди могут знать все, но при этом исключается всякая потребность в понимании.

Сложилась парадоксальная ситуация: все, что по замыслу должно помочь людям стать лучше, обедняет, демобилизует, парализует, оглупляет, омертвляет людей. Вместо “homo sapiens”, “homo moralicus”, “homo pulchris”, мы имеем “homo mechamicus”, “homo consumeris”, “homo economicus”. Человек постепенно превратился в существо, наделенное сверхчеловеческой силой; но при этом он не демонстрирует наивысшей разумности; по мере нарастания своей мощи и возможностям он не становится счастливее, а превращается в несчастное существо; предоставленный сам себе, завоевывая свободу, бежит от нее. Второй причиной сложившегося положения является перекос, перенос усилий человечества, его интеллектуального и жизненного капитала на сферу материального, технического, экономического, политического. Сложилось предубеждение, что задача первостепенной важности – создать человеку материальные условия, обеспечить комфорт, удобство, и в случае достижения оного само собой устроится и образуется нравственный и духовный порядок.

Никто не спорит, что нормальные условия необходимы для нормальной жизни. “Пока люди будут затрачивать основную энергию на то, чтобы защитить свою жизнь от посягательств и на то, чтобы не умереть с голоду, любовь к жизни будет чахнуть” – замечает Э. Фромм [6, с. 72]. И далее: “человек станет действительно человечным лишь в атмосфере, в которой он может надеяться на то, что он сам и его дети выживут в следующем году и будут жить многие годы спустя” [6, с. 148].

Но кто и когда утверждал, что человек должен захлебнуться материальными благами, или самоуспокоиться в сытости, довольстве и безмятежной безопасности?

Человечество зациклилось на политическом переустройстве общества в демократическом аспекте. Часто забывается, что демократия не панацея, да и далеко не лучший способ организации социального бытия, что не раз провозглашалось в философии и политологии, начиная от Платона, Аристотеля.

“Невозможно отделить изменение нашей промышленности и политической организации от изменений в структуре нашего образования и нашей культуры. Ни одна серьезная попытка изменений или преобразований не будет успешной, если она не затронет одновременно все сферы”, – совершенно справедливо утверждает Э. Фромм [5, с. 466-467].

Реорганизация и изменения касаются как раз политических, экономических, экономических, технических сфер, а сфера культуры и образования испытывает на себе негативные последствия бездумного перенесения этих изменений, о чем уже шла речь. Рынок, демократия и технические новации извратили сферу культуры и образования, устранили из них возможность развиваться по законам своего жанра: искусство коммерционализировалось и упростилось, нравственность вытеснилась в область личной жизни, образование техницизировалось. “В настоящее время нравственное поведение все еще можно найти в конкретной жизни многих отдельных людей, тогда как в целом общество дружными рядами движется к варварству” – не констатирует Э. Фромм [7, с. 239]. А Зиновьев А. А. всегда подчеркивает отсутствие у носителей западной цивилизации – западоидов – нравственных чувств и симуляцию нравственного поведения в тех случаях, когда им это выгодно. Исказилась сама цель общественного развития, которая была сформулирована нашими предшественниками: все во имя человека, для его блага.

“Мы гораздо больше нуждаемся в возрождении человека, чем в самолетах и телевидении, – писал Э. Фромм еще в середине ХХ века. (Сейчас можно было бы добавить, что мы не так уж нуждаемся в компьютерах, средствах мобильной связи и прочих технических забавах). – Если бы хотя бы крупицу разума и практического смысла, использованных в естественных науках, применить к решению человеческих проблем, то это позволит продолжить выполнение задачи, которая составляет предмет гордости наших предшественников в ХVIII веке” [5, с. 377]. Развитие науки, техники, технологии, индустрии не остановить, да и глупо было бы пытаться это сделать. Промышленный и научно-технический луддизм себя не оправдали.

Науки и техники не следует бояться и не стоит их боготворить. Они должны быть обузданы и в итоге управляемы, что человечеству по силам.

Кроме того, эти столь важные в жизни современного общества области должны быть гуманизированы. Э. Фромм говорил о “гуманистическом индустриализме”, о том, что мы должны сохранить индустриальный метод, но должны децентрализовать труд и государство, чтобы придать им гуманную соразмерность, Дж. Нейсбит, А. Швейцер о необходимости остаться человеком и не выходить за пределы человечности, А. А. Зиновьев предостерегал от превращения человека в сверхчеловека как выродившегося человека.

Образование ныне преследует цель создать человека организации” и оставляет в стороне необходимость научить человека жить по-человечески, т. е. ответственно и свободно, максимально реализуя себя и свою сущность, в состоянии любви к жизни и всем ее проявлениям; научить быть активно сотрудничающим гражданам.

У человека есть все основания и потенциальные возможности для этого, их нужно только высвободить, а не заниматься искусственным его конструированием, с помощью различного рода технологий, включая политтехнологии.

Бесперспективно и стремление отыскать новые идеи, выдвинуть лозунги. Все идеи уже давно сформулированы. “Нам не нужны ни новые идеалы, ни новые духовные цели. Великие учителя человечества уже сформулировали нормы здоровой человеческой жизни [5, с. 456], с тех пор, как впервые зародилась идея о единстве рода человеческого и его судьбы, идеи и идеалы человечества были в основном одни и то же” [5, с. 457], да и “люди нуждаются не в лозунгах, а в личностях, которые обладают мудростью, твердыми убеждениями и решимостью действовать в соответствии с этими убеждениями [8, с. 305-306]. В этих словах Э. Фромма содержится и мысль о бесполезности заклинаний в процессе образования, и конкретная задача ориентироваться на лучших представителей человечества, его духовную элиту.

Лозунги предлагает идеология, которая по словам А. А. Зиновьева, является средством оболванивания людей, превращения их в некие стандартизированные и нужные системе особи [3, с. 746]. Идеология создает априорные по отношению к человеку формы (клетки), сквозь призму которых человек воспринимает и должен воспринимать мир. Идеология неизбежна, но современные идеологии выродились так же, как и многие другие явления социально-духовной жизни, или измельчали, так как были извращены эпигонами. Сложилось так, что “массы людей всегда жили, живут и будут жить в идеологически-психологическом бреду” [3, с. 745].

Чтобы вырваться из состояния этого бреда, “нам нужно серьезно отнестись к тому, во что мы верим, чему учим и что проповедуем … Внушение людям основных идеалов и норм нашей цивилизации – это в первую очередь задача образования” [5, с. 457], – настаивает Э. Фромм. Следовательно, целью образования должно быть формирование личности, разумной и нравственной.

А. Швейцер и Э. Фромм совершенно справедливо и честно писали о том, что общество боится личности, поскольку она является средством выражения духа и истины, которым оно (общество) хотело бы заткнуть рот, и что, к сожалению, власть общества так же велика, как и этот страх.

А поскольку именно общество выстраивает определенную и нужную ему систему образования и воспитания, то приходится с сожалением констатировать, что образование современное не может формировать полноценную личность. Некогда человечество увлеклось изучением и преобразованием природы в своих целях и затем непринужденно, автоматически перенесло свой безграничный энтузиазм на человека, а теперь уже готово преобразовывать человека, вмешиваясь в его генетический код. В прошлое время пытались изменять человека в социальности аспекте, по менее, чем скудным знаниями о нем.

Даже природу следовало бы осторожно и осмотрительно изменять, с учетом всех предполагаемых последствий, тщательно взвешивая все “за” и “против”, не говоря о человеке.

Принимаясь за человека, на него смотрят также потребительски и хшунически, что совершенно недопустимо. Те из людей, которые безответственно и безрассудно посягают на человеческую природу, не только превышают свои всегда должные быть ограниченными в нормальном обществе полномочия, но замахиваясь на развившееся в течение миллионов лет человеческое существо, проявляет себя как “недочеловеки”. И в обществе должны появиться здоровые силы и мужественные люди, их носители, которые сумеют дать отпор таким нравственным, духовным уродам. До тех пор, пока не придет глубокое осознание необходимости бережного и гуманного отношения к человеку, сохранения его как человека, гибельности стремлений переделать человека в угоду чьим-то целям, вытравить у него его человеческое естество, общество не сумеет обеспечить себе жизнь и будущее. Целью общественного развития может и должен быть только человек.

1. Вемер М. Кассандра. – М.: АСТ, 2007.

2. Зиновьев А. А. На пути к сверхобществу. – М.: Астрель, 2008.

3. Зиновьев А. А. Светлое будущее. – М., АСТ, 2006.

4. Нейсбит Дж. Высокая технология, глубокая гуманность. – М.: АСТ, Транзиткнига, 2005.

5. Фромм Э. Здоровое общество. – АСТ: Хранитель. – М., 2006.

6. Фромм Э. Иметь или быть. – АСТ: Москва, 2008.

7. Фукуяма Ф. Великий разрыв.– М.: АСТ, ЗАО НПП “Ермак, 2004.

8. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. – АСТ, Москва: Хранитель, 2007.

Л. И. Зиннурова. Современная философия о прогнозах и перспективах будущего человечества.

В статье проводится анализ наиболее интересных и глубоких концепций, касающихся перспектив и прогнозов возможного будущего человечества и обосновывается вывод о необходимости духовного возрождения человека.

Zinnurova L. I. Modern philosophy of Prognoses and perspectives of Future Mankind.

The analusis of the most interesting and deep concepts conserning, perspectives and prognoses of possible future of Mankind is being done in the article.

Л. І. Зіннурова. Сучасна філософія про прогнози і перспективи майбутнього людства.

У статті аналізуються найбільш цікаві і глибокі концепції, що стосується перспектив и прогнозів можливого майбутнього людства, а також обґрунтовується висновок про необхідність духовного відродження людини.

Зиннурова Л. И. – кандидат философских наук, доцент

Видео:Что ждет человечество в будущем? Очень краткоСкачать

Человек будущего

Сегодня выделяют два основных сценария развития человека в будущем, которые одновременно конкурируют и дополняют друг друга. Первый сценарий предлагает такую стратегию развития, при которой человеческий организм будет, как можно меньше всего затронут и сохранен в том виде, в котором его создала природа. Этот путь исторически доказал свою надежность, поэтому неоправданно вносить в человека изменения и тем самым подвергать его риску. Здесь основные надежды на развитие общества связаны с внешними по отношению к человеку технологиями. Второй сценарий предполагает коррекцию человека и в дальнейшем преодоление его как биологического вида. Приверженцы этого направления считают, что цивилизация постепенно перейдет к формированию общественных субъектов сначала на смешанном — естественно-искусственном (киборг или трансчеловек), а потом перейдет к искусственному небиологическому субстрату — постчеловеку.

Второй сценарий преимущественно поддерживается трансгуманистами. Трансгуманизм — представляет собой направление, представители которого верят в возможность повышения качества жизни человека с помощью инженерных решений в вопросах изменения человеческого тела и сознания. Первое появление идей трансгуманизма связано с именем английского биолога и философа Дж. Хаксли (1887- 1975), написавшего работу «Трансгуманизм». Хаксли считал, что человек сможет управлять эволюционным процессом. Человек останется человеком, но сможет превзойти себя, реализуя новые возможности собственной природы.

Современные представители трансгуманизма считают, что творческая мысль человека сможет преодолеть природные ограничения. По их мнению, человеческое тело не является неотъемлемой частью человека. Сущность человека определяется не его физическими признаками. Ведь от того, что кто-то носит линзы или искусственные конечности не возникает вопроса о потере человеческой сущности? В этой связи пересматривается феномен телесности. Тело теперь не соотносится ни с душой, ни с полом — оно аморфно, пластично, открыто для трансформаций и моделирования. В итоге тело теряет свою сущность, разрушается его определение. Человек мыслится как неполноценное, ущербное существо, которое необходимо доработать. Соединение человека с машиной должно устранить эти недостатки, открыть новые возможности и наделить практически безграничными возможностями.

Идеи трансгуманизма представлены в ряде проектов: амморта- лизм (возможность бессмертия человека), создание нейропротезов, разработка таких средств, как ноотропы (для улучшения памяти и познавательных способностей), вживление чипов в тело человека для управления неподвижными частями тела и т.д. Идеи должны способствовать появлению нового вида человека — постчеловека. Американский философ Ф. Фукуяма выделяет четыре класса, которые могут быть использованы для создания постчеловека: манипулирование мозгом с целью изменения его поведения; применение лекарственных препаратов для изменения эмоций и поведения; технологии продления жизни; технологии генной инженерии для радикального изменения человека.

Огромную роль в поддержке этой идеи играет сближение человека и машины, которое наблюдается с конца XX века. Представители трансгуманизма смотрят на этот процесс положительно, т.к. он сделает человека более совершенным существом. Особенно хорошо это видно на примере современной медицины. Б. Г. Юдин отмечает, что медицина видит своей целью теперь не устранение «неполадок» в человеке, а их заблаговременное предотвращение или даже превентивное развитие человека до состояния, выходящего за границы современных норм 1 .

Несмотря на позитивность привнесения технологий в жизнь человека, наблюдается и некоторая опасность. Сущность человека оказывается предельно плоской, постепенно отмирает его духовная и эмоциональная составляющие. Человек отрывается от природы и полностью поглощается искусственной средой, которую он сам себе создал. М. Гофман относит такого человека к разряду аутистов — он не нуждается в привычном человеческом общении, оно заменяется механическими взаимодействиями со средой, людьми и компьютером по типу обмена информацией 2 . Полностью погружаясь в удовлетворение своих потребностей, человек все менее способен на глубокие чувства. К. Ясперс писал, что «техника радикально изменила повседневную жизнь человека в окружающей его среде, насильственно переместила трудовой процесс и общество в иную сферу, в сферу массового производства, превратила все существование в действие некоего технического механизма, всю планету — в единую фабрику» 3 . Изменения, которые привнесла в жизнь техника, оказались разрушительными для человеческой личности.

1 Юдин Б.Г. Медицина и конструирование человека //Знание. Понимание. Умение. 2008. №1. С. 12-19.
2 Гофман М. Человек — постчеловек // Аналитика культурологии. 2009. № 15. С. 192-197.
3 Ясперс К. Современная техника // Новая технократическая волна на Западе / Сост. и вступ. ст. П.С. Гуревича. М.: Прогресс, 1986. С. 121.

«Человек становится жителем земли без родины, теряет последовательность традиции. Дух сводится к способности обучаться и выполнять полезные действия» [1] . В итоге человек находится либо в состоянии глубокой неудовлетворенности собой, либо отказывается от себя, чтобы стать функционирующей деталью машины — не размышляющей, удовлетворяющей только витальные потребности, потерявшей свою индивидуальность, не думающей о прошлом и будущем.

Переходной стадией между человеком и постчеловеком является трансчеловек (киборг), которого можно определить как существо, которое, несмотря на все большее наличие в человеке искусственных материалов, все же остается субъектом, подчиняющемся социальным законам. Переход киборга в постчеловека будет означать, что завершился этап существования первичной формы мыслящей жизни — человека — и начался новый этап социогенной формы существования постчеловека.

Новые знания в области биологии и генетики позволяют сегодня работать с человеческой наследственностью, играть с генами для создания нового человека. Одной из наиболее фантастических идей, будто взятой из книги О. Хаксли «О, дивный новый мир», является возможность создать с помощью клонирования биологическую копию самого себя. Получившаяся копия человека начнет жить с набором генетических особенностей, полученных от донора, но личностное и физическое развитие клонированного человека будет зависеть от среды.

Постчеловек (post human) — это потомок человека, модифицированный до такой степени, что уже не является человеком. П.С. Гуревич пишет, что в описании трансгуманистов идеал постчеловека выглядит следующим образом: «В качестве постчеловека вы будете обладать умственными и физическими возможностями, далеко превосходящими возможности любого немодифицированного человека. Вы будете умнее, чем любой человек-гений, и будете обладать намного более совершенной памятью. Ваше тело не будет подвержено заболеваниям, и оно не будет разрушаться с возрастом, что обеспечит вам неограниченную молодость и энергию. Вы в гораздо большей степени будете способны испытывать эмоции, удовольствие и любовь или восхищаться красотой. Вам не придется испытывать усталость или скуку и раздражаться по мелочам» [2] . В итоге постлюди могут оказаться полностью искус ственными существами (основанными на искусственном интеллекте) или результатом большого числа изменений и улучшений биологии человека.

Но в определении человека будущего возникает вопрос: «приведут ли сверхтехнологии (гуманотехнологии) к возникновению так называемого нового существа — постчеловека, определяемого в таких терминах, как «киборг», «клон», «мутант», «агент нейронной сети» и т.д., или постчеловек — это современный человек, переходящий в новую посттехнологическую эпоху, которого, естественно, ждут небывалые трансформации во всем его жизненном пространстве и в нем самом, но при этом он останется человеком с сохранением основных антропологических констант?»’. Более верным является второе предположение по ряду причин: во-первых, в качестве антропологической целостности человек не может быть полностью объективирован, мы можем получить лишь некоторую проекцию человека, которая может привести к ошибкам, если мы будем ей руководствоваться; во-вторых, целостность человека нельзя искусственно создать, можно лишь воспроизвести отдельную проекцию. В итоге опасность представляет не то, что человек преобразуется в новую форму, станет, например, киборгом. Опасным выглядит отчуждение от человека результатов его технической деятельности. Человек всегда усиливал, совершенствовал свои способности за счет различных средств. Например, очки, линзы, микроскоп и телескоп для усиления своих глаз. Но чем опасно это усиление, если откинуть возможные плюсы? Создатели искусственного интеллекта надеются приблизить машину к уровню человека. Но если станет возможной имитация живой ткани и нанотехнологии будут на высоком уровне, что сделает возможным замену человеческого мозга, останется ли человек человеком, сохранит ли он свою неповторимость? Может возникнуть резонный вопрос — зачем мне «бессмертие» тела, если это уже буду не «Я»?

На данный момент оба подхода являются лишь возможными путями развития человека. Не один из них не является доминирующим, а также оптимистическим или пессимистическим, гуманистическим или антигуманистическим.